День рождения Алукарда

[Piper-Bernadotte]

Чье не знаю, но мне нравится и более, чем в тему.

Фанфег

В коридоре заскрипели половицы. Кто-то привычным движением дернул за ручку двери. Алукард, очнувшись от мечтаний, моментально скинул ноги с хозяйского стола, спрыгнул с хозяйского кресла и встал у окна, имитируя заинтересованность пейзажем вертолетной площадки. Интегра подошла к столу и хмуро оглядела вращающееся кресло в процессе вращения и грязь от сапог на важных секретных документах.
— Опять сидел?
— Не-а.
— Ну ведь сидел же.
— Не, не сидел.
— А если честно, глядя в глаза?
Вампир блеснул очками в сторону хозяйки.
— Не сидел.
— В подвале запру.
— Сидел.
Интегра тяжко вздохнула, стряхнула грязь с бумаг, расположилась в кресле и стала читать отчеты, изредка в полголоса выражаясь всякими нехорошими выражениями. Алукард, слегка обиженный столь малым количеством внимания, уделенным его персоне, еще с минуту глядел в ночную тьму за окном, после чего принялся ходить по комнате, типа рассматривая обои и иногда показывая язык портрету сэра Артура. После пятого круга Интегра обратила таки внимание на вампира, но тут же снова уткнулась в бумаги.
— Чего тебе? — спросила она недовольно.
— Да ничего, — пожал плечом Алукард, ясно давая понять, что ему что-то нужно.
— Ну тогда кончай маячить перед глазами, — окончила диалог леди Хеллсинг.
Алукард постоял еще у окна, и, спокойно пройдя по стенке, стал ходить по потолку, внимательно изучая люстру, а заодно и любопытный вид Интегры внизу. Так прошло еще минут пятнадцать.
Заметив, что его манипуляции на потолке не дают должных результатов, вампир спустился и сел на край хозяйского стола (если можно назвать краем точку, более близкую к центру, чем к краям), подмяв под себя часть секретных документов, а заодно и часть читаемых Интегрой отчетов. Сэр Хеллсинг выдернула отчет из-под пятой точки Алукарда и вновь погрузилась в чтение. Вампир достал Кассул из кармана и принялся полировать его каким-то документом, наугад выхваченным из общей кипы.
Интегра злобно зыркнула и отобрала бумагу, после чего вернулась к прежнему занятию. Алукарда это мало смутило, вынув из пистолета патроны, он принялся строить из них и сигар Интегры некую загадочную конструкцию наподобие карточного домика.
— Вон из моего кабинета!!! — взревела потерявшая терпение Интегра, когда «домик» в седьмой раз развалился, разметав по всему столу сигары вперемешку с патронами, — Что тебе нужно??!! — Да так…
— Говори, изверг! И слезь с моего стола!! — леди устало плюхнулась в кресло, опустив занесенный для удара кулак.
— А у меня завтра День Рождения! — счастливо улыбаясь сообщил Алукард, — 568 исполняется, — добавил он, поймав вопросительно-удивленный взгляд Интегры.
— Что правда? 568? Неплохо сохранился! — с уважением произнесла Интегра и вновь уткнулась носом в бумаги.
— И что, даже не поздравишь?
— Поздравляю. Долгих лет жизни, побольше гулей и отца Александра, ну и прочих радостей…
— А подарок?
Интегра подняла глаза и уперлась в красные стекла очков. Алукард сидел совсем в наглую на столе, вплотную придвинув лицо к лицу хозяйки, и неоднозначно улыбался.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Интегра, подавив в себе нездоровое желание укусить вампира за нос.
— Посмотрим? А может сейчас?
— Что сейчас? — леди все больше не нравилась его ухмылка.
— Подаришь, — чуть охрипшим голосом ответил Алукард, наклонился и коснулся губами … холодной стали пистолета Интегры, нацеленном ему в рот.
— Подарю, — утвердительно сказала сэр Хеллсинг, — Пулю серебряную разрывную. В голову.
— Ясно, — понятливо отозвался вампир и быстро скользнул к двери, — Нехорошая ты, злая… И никогда не желала понять чувств своих подчиненных!
— Кто бы говорил! Полицейская уже вторую ночь плачет, после того как ты ей в гроб покойника из морга положил с табличкой: «Место занято. По всем вопросам обращаться в ЖЭУ»!
— Это Бернадотте придумал! — возмутился Алукард, — Я только табличку малевал и морг грабил!
— Иди, иди отсюда, мне работать надо, — махнула на него рукой Интегра.
— Иду, иду. Все время: «Алукард, иди туда!», «Алукард, иди сюда!», «Алукард, пошел вон!». Нет чтобы сказать: «Алукардик, милый мой, хороший. Устал? Заработался? Идем ко мне, я тебе массажик сделаю… Бедный ты мой, никто тебя не любит, монстром обзывают, плащ пулями портят, в подвале по 20 лет держат… Крови принести? Голодный наверное… А хочешь меня укуси! Ты у меня такой красивый, такой умный…» — мечтательно произнес вампир и хлюпнул носом от жалости к самому себе, — Нет! Не говоришь! Бессердечная! Жестокая!
— Зачем же! Я очень добрая, если меня не доводить, — возразила Интегра, — Иди, тебе на задание пора.
Алукард обиженно надулся и вышел сквозь стену. «А может я к нему действительно несправедлива? — внезапно пришло в голову леди Хеллсинг, — Может я на него ору слишком часто? А если у него комплекс неполноценности разовьется?! Ужас! Надо будет завтра сделать ему что-нибудь приятное. Праздник ему устрою в честь дня рождения» — немного успокоилась Интегра и с легким сердцем углубилась в отчеты.

Содержание списка, данного Уолтеру при походе в магазин:
1 Сок томатный – 2 шт.
2 Кровь медицинская – 6 шт.
3 Курица – 2 шт.
4 Салат – 6 шт.
5 Торт – 1 шт.

Далее кривым почерком Алукарда:
1 Виски — 2 шт.
2 Коньяк – 3 шт.
3 Водка – 2 шт.
4 Ликер – 1 шт.
5 Мартини – 3 шт.
6 Спирт – 1 шт.

Далее еще более кривым почерком Бернадотте:
7 Спирт – 2 шт.
8 Джин – 3 шт.
9 Водка – ящик
10 Пиво – 2 ящика.

Далее зачеркнутая Алукардовой рукой подпись Интегры: «Последние 10 пунктов не учитывать».

— Мамоньки! Что делать?! — в ужасе думала Виктория, представляя тонкую улыбку Интегры, заносящей над ней осиновый кол. Ровно полчаса назад Виктории был вручен список тех, кого надо пригласить, дабы она сбегала на почту и разослала телеграммы. Обычно такие поручения доверяли Уолтеру, но он был занят рубкой и резкой (не гулей, салатов). Бернадотте посылать было рискованно: пропадет еще вместе с телеграммами и деньгами. И все было бы нормально, если бы Виктория не потеряла списка…
— Мамоньки! — еще раз ужаснулась девушка, перед мысленным взором которой пробегали картины расстрела серебряными пулями, отрезания головы и заколачивания гроба, дабы предать ее еще не бездыханное тело матери-земле. Далее она представила себе безутешного Алукарда (почему-то в черной вуали и с зонтиком), льющего горькие слезы над ее могилой, Бернадотте, покрасившего половину косы в траурно-черный цвет, Уолтера, вяжущего ей трикотажный саван в цветочек и раскаивающуюся Интегру, сидящую на танке в купальнике и бронежилете.
— Что за бред?!! — удивилась Виктория, дойдя до сцены похорон в центральном супермаркете, — Вот что значит три дня не спать! Хорошо, хватит паниковать, — твердо решила она, — Надо что-то делать. Надо разослать приглашения. Но кому? – Виктория мерила шагами комнату, ведя сама с собой беседу, со стороны казавшуюся шизофренической, — Если бы я помнила хоть кого-нибудь из списка! — задумавшись, Серас остановилась.
— Сделаю так: приглашу всех кого одновременно знает хозяин и я. Если придет кто-нибудь, не входящий в список, Уолтер им вежливо даст пинка под зад. Ура! Придумала! — обрадовалась девушка и опрометью кинулась на почту.

«Глубокоуважаемый паладин церкви Энрико Максвелл зпт не кажется ли Вам зпт что осенний воздух располагает к посещению поместья Хеллсинг впр Жду Вас сегодня в 2 часа ночи у нас зпт по поводу торжества в честь именин нашего общего знакомого зпт Алукарда тчк»
Посмотрев, достаточно ли витиевато написано, Виктория подумала и приписала: «Интегра Уингейтс Хеллсинг» Но тут вспомнила, какими радостными были улыбки хозяина и отца Александра при их последней встрече (о том что с теми же улыбками Алукард выпустил в отца Андерсона половину обоймы, а тот оторвал Алукарду голову, она забыла) и приписала еще: «PS.: берите с собой преподобного Андерсона тчк» Адрес: Рим, Ватикан.
Вторая телеграмма содержала следующее: «Господа Валентайны зпт если вы не придете в поместье сегодня в два ночи на день рождения Алукарда зпт то я вам вторично руки-ноги поотрываю зпт остальное завяжу узлом и пущу вниз по Рейну тчк Уолтер С.Доллнеаз» Адрес: Лондон, организация «Миллениум».
Со спокойно спящей совестью Виктория отправилась гулять.

— Что так много гостей будет? — удивился Алукард, окидывая взглядом огромный длинный стол в центре зала.
— Да нет, человека 4-5… — ответил Уолтер, расправляя скатерть.
— А стол такой зачем?
— Приказ сэра Интегры. «Стол бери побольше, чтобы гостям было неудобно друг другу рожи бить, и далеко ножами кидаться». Дословная цитата.
— М-да, в духе Интегры, — согласился вампир, — А кого пригласили?
— Леди Интегра сказала, что список передала Виктории, и зовет только самых близких. Но что-то у меня плохое предчувствие… — хмуро сказал Уолтер, — Да, чуть не забыл: все спиртное на стол ставить? — вспомнил дворецкий, уже собираясь уходить.
— Ты что издеваешься!? — воскликнул Алукард, — Интегра нас прирежет! Ставь под стол.
— Все ставить?
— Все.
Вечер прошел в предпраздничной суматохе: Виктория развешивала воздушные шарики (черные и красные по настоянию Алукарда), Уолтер ставил на стол салаты (не из гулей, просто салаты), Бернадотте гнал в подвале (комната была одолжена Алукардом для благого дела) самогон, а Интегра курила, бегала и кричала на всех. Ровно в два ночи к воротам подъехал экскурсионный автобус, из которого доносилось мычание гулей. Из автобуса, опасливо озираясь по сторонам, выполз Ян Валентайн, за ним браво шагнул Люк, напуская на себя храбрый вид (память об оторванных ногах была еще свежа). Братья подошли к двери и робко постучали. Минуты через две им открыл Уолтер, делая вид, что совсем не удивился и оружия в комнате не забывал.
— Вам кого, молодые лю…э…ди, — презрительно-важно спросил дворецкий.
— Ну, мы это, ну это, на днюху к вампиру, — ответил Ян, — Ты ж нас сам звал, сказал: «ноги-руки вторично пообрываю»…
— Да, да вспомнил. Проходите, — распахнул дверь Ангел смерти, подумав о первых проявлениях склероза. — А гули вам зачем? — спросил он подозрительно.
— Ну это... это... того этого... для самообороны! — вспомнил Ян и прошел в дверь. Люк сделал кривенький реверанс и шмыгнул следом.
Через пять минут в дверь позвонили опять, на этот раз более смело. Уолтер подошел, посмотрел в глазок, перекрестился и тихонько пошел дальше. Позвонили еще раз.
— Ой, Уолтер, в дверь звонят! — радостно воскликнула Виктория и распахнула створку прежде, чем дворецкий успел ее остановить. Распахнула и чуть не села, уже забыв, кого приглашала. На пороге стоял сам паладин церкви, глава 13 отдела специальных сил Ватикана, Энрико Максвелл, прибывший самолетом из Рима. За его спиной высилась фигура отца Александра, поблескивавшая очками и крестом.
— Здравствуйте, мы по приглашению сэра Интегры, — любезно начал Максвелл.
— А-а-а, э-э-э, я…
— Позволите нам пройти?
— Д… да! Конечно! — воскликнула Виктория, стараясь не плюхнуться в обморок, чувствуя на себе взгляд отца Александра. Католики чинно проследовали на второй этаж, оставив за спиной перепуганную Полицейскую и озадаченного Уолтера.
— Этих что, тоже я пригласил? — тихо спросил дворецкий у вампирши.
— Нет, этих не ты, — прошептала Серас.
— Ну ладно, а то я уже испугался, — вздохнул с облегчением Ангел Смерти, — Пойдем наверх.
— Там Андерсон!
— Не бойся его. Бойся Интегры: она убивать умеет дольше! — приободрил девушку дворецкий и они пошли к столу.
Тем временем Максвелл и Александр как раз подошли к двери зала и… споткнулись о лежащего пластом Яна. Вампир мило расположился под дверью, заглядывая желтым глазом в щель. Рядом стоял Люк, прижавшись глазом к замочной скважине. Оба брата оценивали ситуацию и решали: идти туда или жизнь дороже, а если идти, то как потом оттуда бежать в случае необходимости.
— Кхе-кхе, — вежливо прокашлялся Максвелл, — Вы позволите?
Люк любезно уступил место у скважины, в которую без промедления вперился зеленый глаз паладина церкви. Со словами «Господь с тобой» Андерсон легонько пнул Яна (от чего тот укатился в другой конец коридора) и занял его место. Но быстро смекнув, что очки мешают, а без них ничего не видно, отец Александр встал, вытащил нож и просто-напросто пропилил в двери небольшую (относительно) дырочку, в которую и заглянул. Ян вернулся на свое законное место, рядом присоединился Люк, протирая пыль белым пиджаком.
Уолтер и Виктория, поднявшись по лестнице, застали весьма любопытную картину…
— Что-то случилось? Вам чем-нибудь помочь? — с ноткой сомнения в голосе, спросил Уолтер.
— Нет, нет, что Вы! — закивали головами братья Валентайны, вскочив с пола и вытянувшись по стойке смирно.
— Благодарю. Ваша помощь не требуется, — поблагодарил Максвелл и с достоинством потянулся к ручке. Вдруг замешкавшийся у дырки Александр ойкнул и стал тереть глаз и очки, испачканные чем-то непонятным, отдаленно напоминавшим салат…
За пять минут до этих событий Интегра, Алукард и Бернадотте сидели в зале за столом. Стояла гробовая тишина. Алукард, после полученной оплеухи за отрезанный палец (чужой) в торте, сидел смирно, лишь изредка мрачно поглядывая на Интегру красным глазом. Бернадотте от скуки ковырял ножиком новый узор на скатерти.
Тут, нарушая тишину, в дверь воткнулся острый металлический предмет, который стал с характерным звуком пилить дырку. Когда дыра была готова, в ней появился зеленый глаз, одетый в очко. Сидящие с любопытством уставились на него.
— Интересно, что это? — поинтересовалась Интегра мрачно.
— Глаз, вроде… — пожал плечами Бернадотте.
— Интересно, а чей? И почему он мою дверь испортил?!
— Ему, видимо, очень хотелось на нас посмотреть — решил Алукард, — Он любознательный.
— Алукард, двинь-ка ему в глаз, за любознательность. Ненавижу когда на меня пялятся! — приказала Интегра.
— Не, так не интересно. Давайте в него салатом кидаться! — предложил не совсем трезвый Пип (свою продукцию он продегустировать уже успел).
Алукард с готовностью схватил ложку и зарядил ее порядочной порцией салата. Заряд шлепнулся в пяти сантиметрах от цели. Бернадотте тоже вооружился ложкой и оливье. По мере убывания содержимого салатницы и увеличения загрязненности двери, Интегрой начинало овладевать нетерпение. «Ну когда они попадут-то?» — думала она и, не выдержав, встала.
— Мазилы. Элитные бойцы называется! В глаз с пяти метров салатом попасть не могут! — возмутилась сэр Хеллсинг и взяла ложку, — Смотрите, как надо!
Черпнув оливье, Интегра прищурилась, прицелилась, согнула орудие и затаила дыхание. С еле слышным дребезжанием ложка разогнулась. Салат со свистом пересек комнату и влетел прямо в дырку на двери, увлекая за собой в пространство зеленый глаз и его обладателя, то есть отца Александра. Гордая собой, Интегра прошествовала до своего места. Из-за двери послышался топот, истошный вопль, мат, ругань и реплики Уолтера.
Тем временем возле лестницы… Лишенный зрения на правый глаз, преподобный Андерсон принялся протирать очки, одновременно двигаясь куда-то вбок и наступив при этом Яну на обе ноги. Последовал жалобный вопль и обильный поток нецензурной лексики.
— Не сметь материться на территории поместья Хеллсинг! — взревел оскорбленный Уолтер, тряся младшего Валентайна за шиворот.
— Ах ты, поганец! — в свою очередь отреагировал на нецензурщину Александр и кинулся на несчастного Яна с ножами.
— Только попробуйте тронуть моего брата! Зубы Андерсона сомкнулись на дуле дробовика Люка. — Это покушение на католическую церковь! — возопил Максвелл и занес кулак над Люком.
— Что у них там происходит? — полюбопытствовал Бернадотте, прислушиваясь к шуму.
— Иди, проверь, — приказала Интегра. Пип не спеша, встал и раскрыл дверь.
Взору открылась скульптурная композиция из шести фигур: Виктория, опускающая базуку на голову Александра, Уолтер, с наслаждением набивающий лицо Люку, и Ян, упоенно трущий Максвелла носом о стену. Заметив, что на них смотрят, все шестеро отпустили друг друга из «дружеских» (а для кого и почти смертельных) объятий и сделали вид, что ничего не произошло.
— Прибыв по вашему приглашению, госпожа Интегра, спешу поздравить Алукарда с Днем Рождения, — важно сказал Максвелл, безуспешно пытаясь приклеить на место оторванный манжет, протянул букет белых роз (четное количество).
Пока леди Хеллсинг отскребала челюсть от стола, гости, уже заметно помятые и побитые, смущенно ввалились в зал.
С радостным воплем Алукард слетел с места, завидев отца Александра, несущегося с подобным же криком по помещению в его сторону. Громко расхохотавшись, Алу в полете достал Кассул и Шакал и … оба противника свалились, связанные по рукам и ногам Уолтером. Под негодующие протесты связанных их усадили (не развязывая) по разные концы стола.
Ян и Люк, чувствуя себя в безопасности только рядом друг с другом, передвинули свои стулья поближе и тихонько замерли. Виктория, положив базуку неподалеку (на всякий случай), присоседилась у Уолтеру. Дворецкий с подозрением косился на Максвелла, придвигающегося к Интегре. Леди Хеллсинг с сомнением смотрела на католика и отодвигалась в том же темпе, в котором двигался его стул. Завершив полный круг вокруг стола, главы организаций остановились. Над столом нависла неловкая тишина.
— Похохайхе меха! — промычал Алукард сквозь забитый кляпом рот.
— Что? — не понял Бернадотте.
— Похохайхе.
— Чё?
— По-хо-хай-хе меха!!
Не выдержав, Виктория, с опаской поглядывая на Интегру, выдернула кляп из зубов вампира.
— Поздравляйте меня!!!!!! — обрадовано гаркнул тот.
— Дорогой Алукард, поздравляю тебя с праздником. Вся организация «Искариот» желает тебе «доброго здравия», «долгих лет жизни», личных «успехов» и «побед» — поднял свой стакан с чаем Энрико Максвелл (спиртное на столе Интегра строго запретила) и немного покривил душой. Все чинно чокнулись чаем и кровью (кроме связанных Алукарда и Андерсона, восторженно пялящихся друг на друга). Последовали еще поздравления имениннику, тарелки заполнялись остатками салата и курицей. Люк пытался завести с Уолтером светскую беседу, Ян жевал петрушку, Виктория поила Алукарда кровью через трубочку, Андерсон пытался одними зубами без помощи рук откусить кусок куриной ноги. Глава 13-ого отдела специальных сил Ватикана оказывал всяческие знаки внимания Интегре, хмуро уткнувшейся в чашку с чаем. А под столом гуляли бутылки… Как только Интегра моргала или отворачивалась, та или иная рука с бутылкой поднималась из-под скатерти и тут же пряталась назад.Уже достаточно поддатый Алукард (их с Александром развязали про честное слово) внаглую выставил перед собой ряд спиртных напитков.
Зазвонил телефон.
— Это Вас, сэр, — не совсем твердым голосом объявил Уолтер. Интегра подошла к трубке.
В ту же секунду вампир подлетел к ее месту и стал щедрой рукой лить в кружку водку, коньяк, джин, спирт, ликер, мартини, и виски, тщательно перемешивая все ложечкой.
Сэр Хеллсинг вернулась, и, под всеобщие любопытно-выжидающие взгляды, взялась за чашку, отметив про себя заметно поднявшийся уровень жидкости. Все затаили дыхание. Леди Интегра хлебнула — все в ужасе сползли под стол. Леди Интегра в недоумении замерла — у Андерсона началась истерика. Леди Интегра вопросительно взглянула на Уолтера — тот незаметно перекрестился.
— Что это за чай?
— Новый цейлонский сорт.
— Отличная штука! Бодрящий такой… Покупай его почаще. — Похвалила сэр Хеллсинг и принялась допивать адскую смесь. Над столом повисла шокированная тишина.

3.00 Полупьяная Интегра развалилась на стуле, вытянув ноги. Но ноги не вытягивались: им что-то мешало. Леди взглянула под стол и узрела целую батарею стеклотары, занимавшую все пространство под толом. Вторая часть «батареи» расположилась на столе.
4.00 Атмосфера за столом потеплела.
4.30 Атмосфера за столом дружеская.
4.40 Атмосфера все теплела и теплела…
4.45 Атмосфера накалялась.
4.50 Интегра влезла на стол и под свист Максвелла и аккомпанирующее пение братьев Валентайн, стала танцевать стриптиз. Ее хватило на снятие пиджака и растёгивание первых трех пуговиц блузки, после чего глава организации Хеллсинг, под действием алкоголя плюхнулась на стол, да так там и уснула. Андерсон требует продолжения банкета. Бернадотте играет на баяне. 4.55 Виктория Яну: «Ты меня уважаешь?»
5.00 Шатающийся Уолтер побрел по направлению к автобусу Валентайнов рубить салаты. На этот раз из гулей.
5.10 Алукард и отец Александр на спор вешаются на люстре. Пьяные войска организации (они тоже праздновали) гуляют по Лондону, как крондштатские матросы по Питеру. Максвелл домогается до проснувшейся Интегры. Люк ползет спасать своих гулей. Ян и Виктория пьют на брудершафт. Повешенный Алу пинает Максвелла. Бернадотте спит.
5.30 Бутылки, разгром, храп…

Интегра разлепила глаза и схватилась за раскалывающуюся от боли голову.
— Что вчера было? — задала она риторический вопрос охрипшим голосом. Только после пары глотков из отобранной из чей-то руки бутылки, она смогла оглядеться. Картина поражала воображение: на люстре, покачиваясь под скрип веревок, висели Алукард и отец Александр, тоже начинавшие просыпаться. В сторонке валялся Энрико Максвелл в обнимку с Люком. Виктория полувывалилась из разбитого окна. На улице догорал автобус Валентайнов. Еле стоя на ногах, Интегра начала пробираться сквозь завалы бутылок к двери.
— А ниче отметили! Надо будет вместе еще Новый год спраздновать, — послышался сверху голос Алукарда.
— Что я здесь делаю?! — громко удивился Максвелл, — И что вчера было?!
За окном щебетали птички…