Britanica Cowboy, очень не любит людей, носит клеймо кавая и регулярно поминает старое. ;Ъ
"Энтропнутые оккультисты оживляют кадавра!
Разряд! Еще разряд!
Главу! Ещё главу!"
(с)
Разряд! Еще разряд!
Главу! Ещё главу!"
(с)
Сопутствующие ссылки и баннерыдубликат Энтропии - joygirl.diary.ru/ / joygirl.diary.ru/p201885142.htm?from=0
joygirl.diary.ru/p202738090.htm?from=0
начало: freaklikme.diary.ru/?tag=1624865&from=60 и конец: freaklikme.diary.ru/?tag=1624865
начало: into-entropy.livejournal.com/361.html и into-entropy.livejournal.com/25448.html
radugaslov.ru/promt.htm и pereklad.online.ua/anglo-russkiy/
translate.yandex.ru/ и translate.google.ru/ и www.translate.ru/ и www.english-easy.info/translator/
read.newlibrary.ru/read/myuller_red_/page0/angl... и lingvopro.abbyyonline.com/ru и www.prof-translate.ru/
баннеры
^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
Внезапно в мою жизнь опять поскреблась Энтропия. Вот что значит не забывать о фике годами.
Захотелось внезапно доперекладывать к себе репосты и перевод, прям почувствовал себя к этому готовым.
Почему-то лучше всего мне заниматься Энтропией (как бы это ни звучало...) рано поутру, часов с 3-4х утра и до бесконечности. Потянуло страшной силой на тупые повторяющиеся движения. И не просто так.
Захожу в соо ради интереса, а там перевод идет какой-никакой!
Мне уже все равно на самом деле, буквально покласть на его каКчество, лишь бы дочитать уже на русском.
Без беты все равно никак, это истина. Даже не ради более складных выражений на русском, а для подгонки смысла.
На инглише ниасилю, а вот на русском читать и сравнивать с оригиналом очень даже интересно - и смысла больше в организм поступает, и английский повторяется попутно.
А это часть главы №49. Для сравнения и возможности выбора. Пусть висит.
^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
Перевод: Joygirl
Бета: Piper Bernadotte
Оригинал: into-entropy.livejournal.com/25448.html#cutid1
Глава 49 целиком в русском переводе: freaklikme.diary.ru/p205420571.htm
Покинув комнату, Брюс вымылся и затем направился в скромную библиотеку. Ницше всегда был под рукой в резиденции Уэйна, только лишь для того, что бы Брюс мог поговорить о чём-нибудь, что не заставляло его лезть на стенку, когда ему было необходимо изображать светского человека и развлекать гостей. Колоду карт тоже было не трудно отыскать. Однако, другое пожелание Джокера вызывало некий дискомфорт. Что-нибудь, что нравилось ему. Он пробежался руками по рядам корешков на полках. Сунь-Цзы, Макиавелли..... Именно такие вещи он не хотел вручать Джокеру прямо сейчас. Или когда-либо. Он нахмурился про себя и решил, что поищет то, что произвело на него впечатление позже. Между тем он взял с собой, что уже имелось и отнёс вниз, в комнату в дальнем конце пещеры.
читать дальшеДжокер продолжал плыть в темной, лишённой сновидений бездне, разум и тело одинаково онемели, находясь за гранью ощущений. Если бы он сохранял сознание, это стало бы одной из тех вещей, на которую он бы пожаловался Брюсу; не только на состояние, вынуждающее быть слишком спокойным и беспомощным, чтобы реагировать, если что-то случится, но и на столь мощное действие наркотика, отнимающее возможность даже бодрствовать. Альфред, если бы захотел, смог бы тихонько подкрасться к кровати и убить его меньше, чем за две минуты.
Вместо Альфреда, пока он спал, его посетил молодой миллиардер, тихо положив книги и карты на тумбочку, и поправил одеяло, которое начало запутываться вокруг ног Джокера. Брюс присел к нему ещё раз, просто наблюдая за ним. Сейчас здесь было удивительно мирно, напряжение и тревога от импровизированной "операции" преобразились в торжествующую разновидность блаженства.
Странно, но сколь бы мирной не казалась обстановка, было нечто слегка непривычное в том, что Джокер такой пассивный, такой тихий, такой спокойный. Даже когда он пребывал в расслабленном состоянии и спал, конечности стройного мужчины по обыкновению должны были дёргаться, а эмоции мягко сменять друг друга на его лице. Погружённые во власть наркотического сна, даже его глаза не двигались за закрытыми веками. Если бы не ритмичное дыхание, поднимающее и опускающее его грудь, его можно было бы принять за куклу.
День клонился к закату, и Брюс наконец покинул его, когда настало время надеть броню и отправиться в ночь. Невозможно было предугадать, когда он вернётся, но он надеялся, что сегодня ночью в городе будет тихо. Срывая с места бэт-под, несясь прочь из логова и по узким улицам за пределами центра Готэма, Брюс включил радиоприёмник и попытался обрести в себе Бэтмена.
Джокер проснулся несколько часов спустя, тусклое освещение логова не позволяло ориентироваться во времени. Одурманенный взгляд, скользнувший по тумбочке, выхватил пару книг и колоду карт, всё как он и просил, но в комнате не было никаких признаков чьего-либо присутствия. Значит, прошло некоторое время. Невозможно было сказать, ни сколько прошло времени, с тех пор как он вырубился, ни как долго ему придётся ждать, пока кто-нибудь не вернётся в комнату.
Далеко на противоположной стороне пещеры, Альфред сидел около мониторов, наблюдая за передвижениями Брюса по Готэму. Пока что блюститель порядка просто патрулировал территорию. Этой ночью мыслями он был далёк от всего, и, так и не обретя равновесие с самим собой, связался с Альфредом. Он всё ещё чувствовал себя слишком Брюсом Уэйном. Дворецкий произнёс несколько слов утешения, но больше он ничего не мог сделать. Альфред понимал на некотором уровне... Брюс мог быть весьма уклончив всякий раз, говоря об этом, но дворецкий должен был быть слепым, чтобы не заметить, — Брюсу необходимо настроиться на определённую волну для того, чтобы полностью стать Бэтменом. Это было одной из тех вещей, которыми он не может и не должен делиться с кем-то, кто знал его. Ему нужно отправиться в самое тёмное место, куда-то, куда Брюс Уэйн обычно не пошёл бы, но этой ночью его разум постоянно возвращался назад в логово со спящей фигурой, мешая это осуществить. Брюс не сказал об этом и двух слов, но Альфред сделал такое предположение, исходя из событий сегодняшнего дня. В конечном счёте зная, что Брюс попросит тишины в эфире, Альфред приостановил наблюдение, просто чтобы Брюс смог настроиться на нужные мысли. Прежде он часто поступал так. Без сомнений и в этот раз, "Альфред."
"Да?"
"Полагаю, у меня появились кое-какие дела. Я дам знать, если что-то произойдёт и мне потребуется помощь." И связь на этом оборвалась. Альфред вздохнул и выключил монитор.
Слабый звук достиг ушей Джокера, вызвав ответный болезненный стон. В попытке сесть, ему едва удалось прислониться к спинке кровати; было трудно управлять телом, которое ты не можешь по-настоящему ощущать. "Бэт? Это ты?" Безумец не был доволен ни слабым звуком своего голоса, ни отозвавшейся эхом тишиной, последовавшей за ним.
Поднявшись, Альфред начал спускался в зал, но остановился на полпути, услышав голос Джокера. Итак, предмет забот Брюса проснулся, и в довольно здравом уме. Секунду поколебавшись, дворецкий направился к его комнате. Он мог бы не обратить внимания на Джокера, точно так же, как пытался это делать всё последнее время, но..... сейчас появилась возможность в очередной раз попытаться найти общий язык с безумцем. Их отношения всё время были натянутыми, что не было неожиданным, но одновременно раздражало. Джокер пытался поговорить с ним, когда они играли в карты. Как бы он ни опасался сумасшедшего, Альфред пытался отвечать взаимностью, что заставляло задуматься о следующем откровенном разговоре, но.... между ними не было столько согласия, сколько было возможно. Шансы что-то изменить утекали, как вода сквозь пальцы. Он подозревал, что ни один из них не знал наверняка, действительно ли они хотели найти способы сосуществования, но он по-прежнему не мог игнорировать тот факт, что Джокер пытался поговорить. Так, Альфред подошёл к двери и остановился у порога, позволяя раненному мужчине отчётливо себя разглядеть. "Это всего лишь я."
Потребовалось несколько мгновений, чтобы затуманенное выражение на лице Джокера, выражающее надежду пополам с любопытством, прояснилось, превратившись в разочарование, наркотики всё ещё замедляли возможность переваривать информацию. "...ох. Он ушёл, да? Сейчас ночь?" Он нашёл весьма странным даже то, что Альфред потрудился ответить, не говоря уже о прогулке в его комнату. Не отрываясь, они разглядывали и в тоже время избегали смотреть друг на друга в этой тупиковой ситуации, оба чувствовали неловкость и настороженно ждали следующего шага друг друга.
От этого паузы между словами стали почти осязаемыми. В глубине логова произнесенное часто казалось тихим, возможно это усиливало осознание того, что они находились глубоко под землёй. Звуки были необычайно выразительными. "Да. Он ушёл час назад," ответил дворецкий, затем добавил со вздохом, "Это была долгая ночь."
Тощий человек на кровати проглотил это, сбитый с толку, он нахмурил брови, украшая свой лоб морщинами, пока разглядывал Альфреда. "Так... а почему тогда ты здесь? Ты обычно следуешь по пятам за Бэтом или прячешься где-то, стараясь не нарваться на меня. Что это за внезапные именины сердца такие? Или Брюс сказал тебе побыть временно нянькой вместо дворецкого?" спросил он, его рот перекосило от отвращения при этой мысли.
"Нет." Альфред нахмурился и его лицо слегка вытянулось. Быть высмеянным всякими преступниками никогда не входило в его планы приятного времяпрепровождения. А они, казалось, всегда метили в одни и те же точки. "Я услышал тебя, когда проходил мимо." По правде говоря, он был не в силах объяснить, почему он нарушил их негласное противостояние, просто он подумал, что мужчина не должен ждать здесь в одиночестве, проснувшись и не зная, где Брюс.
"Но ты мог бы предпочесть игнорировать меня. Я бы мог вопить и кричать здесь внизу вечно и никто наверху никогда бы меня не услышал," заметил Джокер, выражение его лица преобразилось в застенчиво-настороженное. "Не говори мне, что у тебя появилось слабое место." Он не верил, что у дворецкого оно могло быть; если на Брюса было сложно повлиять, то на Альфреда было и вовсе невозможно.
Дворецкий издал протяжный страдальческий вздох. "Пройдут часы, прежде чем он вернётся. Прости меня за проявление слабости быть предупредительным." Джокер, несомненно, был разочарован, но, по крайней мере, не наорал на Альфреда, чтобы тот убирался из комнаты и держался от него подальше. Всякий раз в присутствии дворецкого и в пределах слышимости Брюса, он вёл себя так, будто опасается за свою жизнь. Альфред начал подозревать, что эта уловка использовалась в большей мере ради благосклонности Брюса, чем содержала осязаемую долю правды, но это не удерживало Джокера от небольшого представления.
"Нет необходимости глумиться на эту тему. На тебя просто не похоже пытаться нянчиться с кем-то, кроме твоего "сыночка". Я могу себе представить, как бы ты это делал, если бы он был женщиной; кажется, люди всегда более трепетно относятся к дочуркам..." Дворецкий не двигался вперёд, не обнаруживая угроз или подозрительных движений... но и не уходил.
Для начала Альфред был немного обескуражен. Он был всем, что осталось у Брюса, когда родители преждевременно покинули его, и даже когда он принял решение вырастить наследника Уэйнов под своей опекой, порой ему приходилось чертовски тяжело во многих случаях, чаще, чем ему хотелось бы признавать. "Если ты подразумеваешь именно это, тогда твои представления о Брюсе в годы его взросления столь далеки от реальности, насколько ты вообще можешь предположить." Слово "нянчиться" точно не приходило на ум, когда он мысленно воскресил в памяти прошлое.
"Да? Тогда скажи мне, где я облажался. А то я сомневаюсь, что что-либо может избавить его от мрачных, угрюмых настроений и иррационального чувства вины, или он перестанет так упорно застревать в одних и тех же воспоминаниях. Ты не мог помешать ему стать тем, кем он стал, кем-то более решительным, чем Брюс Уэйн, но ты же так легко сдаёшься. Из того, что я видел, всякий раз, когда он захочет чего-то, ты прогибаешься, но даёшь ему это или соглашаешься с его планами. За небольшими исключениями," поправился Джокер, проводя двумя пальцами по заживающей ране на груди.
Альфред скрестил руки на груди и наконец шагнул в комнату. "Из всех идей, что приходили когда-либо Брюсу в голову, поверь мне, это одна из самых лучших. А если учесть, что он одевается в кевларовую броню, делающую его похожим на летучую мышь, и выходит в ночь бороться с преступностью, то это о чем-то да говорит." Возможно, Альфред уступил ему только потому, что разница между тем, каким Брюс был раньше и каким стал сейчас, была очевидной. "Мы противостояли друг другу, очень, очень часто, и отношения между нами далеко не всегда можно было назвать взаимопониманием." Он вдруг начал ясно сознавать, что всерьёз увлёкся беседой, и считал себя обязанным доказать свою правоту.
Джокер выплюнул сухой смешок, не веря своим ушам. "Значит, я был прав, так? Ты испугался, видя меня рядом с ним потому, что я тот, в кого бы он мог превратиться и, возможно, всё ещё может?" Часть его все еще терзалась любопытством, но вопрос сорвался с губ прежде, чем он успел обдумать его. "Почему тебя это вообще так заботит, если он на самом деле не твой сын? Многие люди даже со своими кровными родственниками так не носятся."
"Это не имеет значения," Альфред без колебаний покачал головой. "Он был под моей опекой с самого начала. Та часть жизни, что я посвятил Уэйнам, всегда значила для меня больше, чем просто работа. Когда он потерял родителей, это стало означать, ни больше ни меньше, что я единственный человек, на кого он может положиться." Дворецкий стоял, держа спину прямой, но это было положение, к которому он привык и даже находил комфортным. Он убедился, что стоит на достаточном расстоянии от Джокера, чтобы не навязывать своё присутствие. "И нет, я не испугался, что он превратится в такого, как ты. Я вообще не думаю, что многие могли бы походить на тебя. Существуют и другие способы саморазрушения, к которым он мог бы прибегнуть. Некоторые он почти испытал на себе. ...у отпрысков богатых семейств зачастую имеется возможность найти друг друга и превратить мир вокруг себя в одну гигантскую игровую площадку, проверяя, насколько далеко кто из них сможет зайти или продержаться дольше, воспринимая это, как один большой вызов. Те, кто преуспели в игре, почти всегда оказывались под конец в худшем положении. И у Брюса всегда был... вкус к тому, чего он не должен был хотеть." Альфред полагал, что все нормальные дети проходили через годы заурядного подросткового бунта. Наследник Уэйнов и его сверстники, которых и так было не много,....всё ещё часто прыгали выше головы.
"И ты думаешь, что я самый свежий пример — того, чего он не должен был бы хотеть." В его голосе не было и намёка на вопрос; он просто констатировал то, что они оба знали. "Я не знаю, что я должен сделать, чтоб тебя успокоить. Я не хочу причинять боль Бэту, у меня никогда не было намерения делать это, и я делаю всё возможное, чтобы он оставался счастливым. Каким-то образом мне удавалось это так долго, однако последнее время это кажется почти невозможным." На самом деле его не волновало, одобрял это дворецкий или нет. Джокер был больше озабочен тем, что они, приблизившись к перемирию или в некотором роде согласию, раскачали маятник снова и находились на грани ведения войны.
Дворецкий немного наклонил голову набок и в его взгляде отразился вопрос. "Я начинаю видеть это. Я надеюсь, ты знаешь. Каждый день он заботится о тебе, а ты до сих пор ещё не причинил ему вреда." Альфред тихо вздохнул, пытаясь найти способ объяснить. "Ты наслаждаешься разрушением, ты любишь убивать....тебе нравится хаос. По самой своей природе, — да, ты то, чего он не должен хотеть." В его тоне не было ни обвинения, ни снисходительности. Он хотел, чтобы этот безумный человек понял. "То, кем ты был перед тем, как пришёл к нему, доказывало это. Но-" и он подчеркнул эту часть, "-но ты выбираешь... держать себя в руках, если хочешь. Я это признаю. Это действительно что-то значит для меня." Дворецкий сглотнул, чувствуя себя слегка неловко от предмета их беседы. "Это не значит, что я не вижу тебя таким...какой ты есть. Каким ты будешь всегда, и кого, я полагаю, даже Брюс не сможет изменить, как бы он не держал тебя при себе. Но я вижу, что ты, хоть и с трудом, но не теряешь самообладания. И если бы ты не старался, я бы до сих пор стоял между ним и тобой с ружьём в руках. Но я этого не делаю, больше не делаю." Он слегка кивнул в виде странного утешения, как будто сказанное было призвано заставить Джокера почувствовать себя лучше.
"Хорошо. В таком случае, ты понимаешь." Мужчина мог лгать, но это было бы странным. Джокер наблюдал за ним достаточно, чтобы знать наверняка. "Бэт не совсем понимает, не до конца. Это очень... расстраивает. Тяжело. Я не привык настолько... сильно стараться не расстроить кого-то." Легче было прекратить попытки, огорчив другого. Было приятно, что ему не нужно объяснять это Альфреду; они оба знали, он был монстром и будет им всегда.
"Тогда, я полагаю, именно в этом разница между ним и мной," медленно сказал Альфред. "Ты не нуждаешься в моей симпатии, каких- либо чувствах к тебе, не так, как ты нуждаешься в этом от него. И, таким образом, я могу принять тебя, потому что мне точно так же не нужно всё это от тебя. Когда ты просишь чего-то большего от кого-то, ему становится труднее увидеть все твои недостатки и слабости." Лёгкая насмешка мелькнула в его голосе. "Не то, чтобы я призывал тебя не делать этого. Но каждый хочет верить хоть немного, что его возлюбленный не абсолютный монстр. Хотя... учитывая, что во время твоего здесь пребывания, тебе удалось убедить его почти полностью изменить своё мнение в этом отношении, ты должен считать себя невероятно везучим."
"Я удивлён, что это так хорошо сработало, учитывая, какой он упрямый," Джокер вздохнул, наконец снова позволив себе расслабиться на подушках. "Он недооценивает меня, и существует множество вещей, которые он не понимает, но если это понимание заставит его уйти? Тогда я хотел бы, что он никогда не узнал." Лёгкая ухмылка появилась на лице безумца, его глаза заблестели. "Всё ещё без едких комментариев или нападок? Я впечатлён."
Уголки губ дворецкого лишь слегка приподнялись вверх. "Похоже на то." Он обратил на это внимание, и, заодно, провёл время, наслаждаясь краткой передышкой в их извечном противостоянии. "В какой-то мере я уверен, что он подозревает о существовании таких вещей. Но вера - сильное чувство. Кажется, будто бы это ты постепенно, каким-то образом заставил его поверить в тебя. Хотел ли он этого с самого начала или нет."
"Возможно, потому что он начал видеть, что я готов сделать ради него, насколько далеко я готов зайти. То, что ты убедил меня прекратить напрашиваться к нему в напарники тоже скорее всего сыграло свою роль," засмеялся Джокер. Ему до сих пор было горько от того, что Брюс разрушил вдребезги его мировоззрение, но он всегда умел быстро адаптироваться. Он собрал осколки и построил нечто новое, чтобы удержаться. "Не будь таким чопорным. Присядь. Ведь не похоже, чтобы я мог тебя укусить в таком состоянии."
"Я скорее поверю, что ты смог бы укусить меня в любом состоянии, в каком бы не находился," сказал Альфред смущённо, но, тем не менее, шагнул вперёд и присел на кровать. Его ноги были всё ещё укрыты одеялом, но можно было отчётливо разглядеть выпирающие острые контуры. "Как я могу видеть, действие морфина ослабло. Брюс оставил для тебя на столе пузырёк, на случай, если боль вернётся."
"Хмм. К сожалению, мне, вероятно, придётся следовать этому сценарию. Из того, что ты сказал, всё случится незадолго до возвращения Бэта, который, возможно, будет не в настроении позволить мне повеселиться." За исключением того, что он был невероятно везучим и убедительным, не могло быть и речи ни о чём подобном ещё очень долгое время; Брюс казался виноватым и испуганным из-за его травм больше, чем обычно. Джокер думал, что он вполне способен связать его и накачать наркотиками, пока он полностью не восстановится.
...
\дальше читать тут со слов "Альфред выглядел так, словно он очень, ОЧЕНЬ старался не представлять подобный исход событий. Его взгляд упал на выражение лица Джокера."\
^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
Пока я в другом фэндоме, но «Энтропия» изучается мною как мега-макси-фанфик. Подожду когда всё переведут и...
@настроение:
@темы: картинки, ссылки, like, ^^, идиотизм деsu~, позитив!, БИ-скары-ы-ыстнайа дру-у-ужба мужска-а-а-йа-а-а-а @__@ © Голосом Б.Моисеева, фанфики, Тиалка в фигеле ©